На правах плагиата
Плагиат в fashion-индустрии снова стал предметом бурного обсуждения после показов осенних недель моды в Москве. И хотя споры о том, что считать творческой интерпретацией уже существующего дизайна, а что – преследуемым по закону правонарушением, возникают постоянно, вопрос по-прежнему остается открытым. Попробуем разобраться.
Все новое – это хорошо забытое старое. Данный тезис особенно актуален для fashion-индустрии, так как коллекции прошлого регулярно становятся источником вдохновения для трендов завтрашних. Тонкая грань отделяет творческое переосмысление от плагиата – буквального копирования моделей, фасонов и принтов.
Во время Недели моды в Москве (сезон весна-лето 2017) Александр Терехов, российский дизайнер и основатель одноименного модного дома, показал блестящее короткое платье «на одном плече», идентичное модели британского модельера Ашиши Гупты (Ashish), созданной в 2013 году. В коллекции пермского модельера Жана Рудофф (Lumier Garson), представленной на Mercedes-Benz Fashion Week Russia минувшей осенью, без труда можно было распознать компиляцию моделей Vetements, Off-White и Raf Simons. Сам Жан заявил, что намеренно проводил параллели с обсуждаемыми коллекциями последнего сезона, и ожидал скандала, надеясь попасть на страницы глянца. Даша Гаузер в сезоне весна-лето 2017 использовала для короткого платья принт самолетов, очень похожий на рисунок, украшавший свитер и брюки от Chanel в весенне-летней коллекции 2016.
Эти три примера – лишь малая часть айсберга прямых и косвенных заимствований, которыми изобилует современная fashion-индустрия. В какой момент игра с цитатами может обернуться судебным иском?
Особая территория
Под плагиатом в широком смысле следует понимать умышленное присвоение авторства на чужое произведение интеллектуального труда. В сфере моды, как поясняет Владимир Быковский, партнер патентного бюро «Ломский и Партнеры», руководитель отдела по международной работе, плагиатом считается копирование конкретных идей и узнаваемых дизайнерских приемов, даже если конкретное изделие нарушителя не соответствует оригиналу. При этом очевидное совпадение не может быть признано плагиатом, если заимствовано неоригинальное, стандартное или базовое решение, которое используется повсеместно.
В России основные правовые нормы, регулирующие вопросы интеллектуальной собственности, закреплены в четвертой части Гражданского кодекса. В статье 1259 ГК содержится открытый перечень объектов авторского права, среди которых – произведения графики, дизайна, предметы изобразительного и декоративно-прикладного искусства. Однако, как комментирует Роман Бузько, партнер адвокатского бюро Buzko & Partners и сооснователь Fashion Law Russia, российские суды пока еще только формируют подходы к определению термина «дизайн».
К объектам индустрии моды, которые могут стать предметом незаконного копирования, применяются два важных принципа. Максим Али, юрист практики по интеллектуальной собственности и информационным технологиям адвокатского бюро «Качкин и Партнеры», поясняет: во-первых, для авторского права вторична уникальность и оригинальность охраняемого объекта, главное, чтобы такой объект был создан творческим трудом; во-вторых, авторское право защищает конкретную работу, а не заложенные в нее идеи, концепции или принципы.
Объектом плагиата на fashion-рынке может быть как графическая составляющая предмета одежды, например, принт или узор на ткани, так и дизайн изделия – его форма в целом или отдельные элементы. Адвокат Анна Заброцкая, руководитель практики «Разрешение споров» юридической фирмы «Борениус» и сооснователь Fashion Law Russia, приводит очевидный пример – копирование уникального принта, который, по сути, должен охраняться так же, как картина художника. Летом прошлого года американская художница Тьюздей Бассен опубликовала на своей странице в соцсети коллаж из собственных иллюстраций и аналогичных нашивок от Zara. Бренд приостановил продажу спорной продукции и начал диалог с адвокатом автора. Но нашлись новые потерпевшие. Более 40 художников обнаружили свои произведения в вещах, выпускаемых группой Inditex, – примеры публикуются на специально созданном для этого сайте Shop Art Theft. Иллюстратор Адам Курц призывает пострадавших подать коллективный иск к гиганту масс-маркета.
Загвоздка в том, что, как обращает внимание Роман Бузько, объекты авторского права не подлежат регистрации, поэтому суды рассматривают в совокупности все представленные доказательства: эскизы, зарисовки, электронные письма, договоры с субподрядчиками и так далее. Однако в дизайне речь идет о спектре мнений: от «идентичный» до «совершенно отличающийся». Поэтому общая практика защиты авторских прав тут не работает.
Владимир Быковский отмечает, что одной из самых эффективных форм правовой охраны в модной индустрии можно считать регистрацию промышленного образца, который документально зафиксирует внешний вид изделия. Но подобное решение имеет смысл лишь для продукции, чье присутствие на рынке будет продолжительно, – бюрократическая процедура требует определенных затрат и занимает около года, что делает ее бесполезной для игроков fashion-рынка, ежесезонно обновляющих коллекции.
В борьбе за монополию
В некоторых случаях изделие можно зарегистрировать в качестве объемного товарного знака, но для этого оно должно быть действительно узнаваемым и ассоциироваться с производителем. В качестве товарного знака могут выступать словесные, изобразительные, объемные и другие обозначения, а для популярных брендов допускается регистрация фирменных цветов.
В 2008 году Бюро по регистрации патентов и торговых марок США выдало модному дому Christian Louboutin документы на товарный знак – красную подошву женских туфель. В 2011–2012 годах состоялась серия разбирательств с Yves Saint-Laurent. Американский суд признал за Christian Louboutin оригинальное сочетание ярко-красной подошвы с контрастным материалом верха, и обе стороны заявили о своей победе. «Решение по делу Christian Louboutin против Yves Saint Lauren интересно в первую очередь потому, что суд очертил границы охраны «лубутенов», которые важно понимать как автору, так и его конкурентам, – комментирует Владимир Быковский. – Но это решение действительно только в США, и суды в других странах могут рассмотреть аналогичное дело иначе».
Максим Али считает, что споры, касающиеся плагиата и копирования дизайна fashion-товаров, за счет зарегистрированных товарных знаков разрешаются не так уж часто. В данном случае шансов на успех больше у тех, кто выявляет «пиратскую» продукцию – товар с нелегально нанесенным лейблом или зарегистрированным изображением. Здесь доказать права на товарный знак очень просто, даже не нужно платить за экспертизу, которая требуется в споре об авторских правах. Например, накануне зимней Олимпиады-2014 в Сочи ГК Bosco добилась в суде признания контрафактом спортивной одежды, использующей элементы зарегистрированных товарных знаков (в частности, узора «Жар-птица»).
Впрочем, и тут есть свои нюансы. Анна Заброцкая приводит пример разбирательства между сообществом индейцев Навахо, которые заявили исключительные права на товарный знак Navajo, и ритейлером Urban Outfitters, выпустившим в 2016 году одежду и аксессуары, стилизованные под вещи производства коренных американцев. Суд признал претензии племени Навахо необоснованными.
Каждый за себя
Увы, в fashion-дизайне грань между плагиатом и творческим переосмыслением практически незаметна. Сличая два изделия, редкий эксперт решится дать однозначный ответ, является ли более ранний образец бесспорным оригиналом, а все последующие – его копиями. Ведь дизайнерское решение можно рассматривать и как креативное переосмысление получившей признание концепции, и как дань уважения известному кутюрье, и как постмодернистскую пародию. Степень вторичности – вопрос субъективного мнения, и даже арбитр в суде будет принимать решение, опираясь не только на букву закона, но и на соответствующие доказательства, а трактовать улики в подобных делах можно по-разному.
Чтобы говорить о плагиате в моде как о преступлении, необходима официальная претензия от потенциального правообладателя к гипотетическому нарушителю, но на практике подобные дела редко попадают в суд. «Перспектива судебного преследования довольно призрачна, – признает Владимир Быковский. – Мир моды динамичен, и любая идея должна быть применена здесь и сейчас, через полгода она становится мейнстримом, через год устаревает».
Более того, у брендов fast fashion копирование идей лежит в основе бизнес-модели, и если автор заявляет права на оперативно «украденный» дизайн, то гиганты масс-маркета готовы нести потери. Подобные истории происходили между Jimmy Choo и Marks & Spencer (2006), Chloe и TopShop (2007). В итоге M&S убрал с полок шелковые дамские сумочки по £9,50 (розничная цена оригинала составляла £495), а TopShop снял с продажи и уничтожил более 1000 платьев по £35 (стоимость оригинала – £185). Но существенного влияния на общий оборот ритейлеров эти действия не оказали.
Подводя итог, необходимо признать, что в сфере fashion-дизайна борьба с плагиатом остается уделом компаний с крупным бюджетом и серьезным влиянием, которые способны оперативно предъявить претензии нарушителю и доказать факт «творческой кражи». Всем остальным придется успокаивать себя расхожей фразой: «тебя копируют — значит, ты успешен».
Читайте эту и другие статьи в
