Модная карта Санкт-Петербурга
Есть ли у Северной столицы шансы когда-нибудь встать в один ряд с мировыми fashion-столицами? Как далеко простирается влияние локальных дизайнеров и можно ли обозначить ключевые точки маршрута под условным названием «петербургская мода»?
В фокусе нашего внимания – диспозиция творческих единиц, сосуществование которых продолжает подогревать интерес жителей и гостей города к напрочь лишенному конкретики понятию «петербургский стиль», а также влиять (будем надеяться, хоть сколько-нибудь серьезно) на глобальные процессы становления отечественной индустрии моды.
Итак, кто же они, российские дизайнеры с питерской пропиской, каковы их особенности и в чем суть общих проблем, где заканчиваются их мечты и происходит встреча с суровой реальностью, какую цену они готовы платить за успех и стоит ли их игра свеч, а главное – есть ли у Северной столицы шансы когда-нибудь встать в один ряд с признанными мировыми столицами моды?..
Стартовая площадка
Для начала (не без гордости за родной город) отмечу, что географическими пределами его модная карта не ограничивается. Множество выпускников специализированных учебных заведений Петербурга уже не первый год, и даже не одно десятилетие, ведут активную и, что гораздо важнее, успешную и продуктивную деятельность на благо легендарных брендов Европы, Америки и Азии. Правда, они, как правило, остаются в тени своих работодателей.
Поэтому вполне логично, что на нашей карте мы отметим только петербуржца Давида Кома – первого, кому реально удалось переломить ситуацию и оказаться в кресле креативного директора знакового парижского Дома Thierry Mugler. Новая работа, с которой молодой дизайнер справился просто блестяще, обеспечила ему мировую известность, дружбу со звездами, поддержку влиятельных персон вроде Анны Винтур и серьезные перспективы. Но на росте интереса мировой общественности к российской моде сей факт никак не отразился: повторяя ошибку Алены Ахмадуллиной (которая, отправившись в поисках счастья и инвесторов в столицу, похоже, застеснялась собственного происхождения и все повторяла, что никакой она не питерский дизайнер, а всероссийский), в различных интервью Давид рассказывал о солнечной Грузии, где родился, лондонском Central Saint Martins, где прошел обучение, и, увы, ни словом не обмолвился о Петербурге, где начался его творческий путь.
Стезя наставников
Что касается местных героев, причины, по которым они остаются верными родному городу, у каждого свои… Так, без преувеличения великий художник костюма Владимир Бухинник, эпатировавший публику своими коллекциями в середине 1990-х и в те же далекие времена получивший титул «Короля авангарда» (тот редкий случай, когда абсолютно заслуженно), оказавшись без поддержки меценатов, не смог приложить свой талант к прозаичному процессу зарабатывания денег. По примеру многих других художников Бухинник стал делиться опытом с подрастающим поколением, лишь изредка волнуя общественность собственным творчеством.
В системе образования оказалась и Елена Бадмаева, которая, впрочем, в должности начальника кафедры не забывала о собственном ателье, где обшивались (хотя бы единожды, зато почти все) влиятельные дамы города.
А вот об обязательствах создавать полноценные коллекции ежесезонно, о вызове, брошенном самой себе ради привлекательных для пресловутых дам слов «модный Дом» (как будто одним только фактом наличия сезонных коллекций модный Дом от ателье и отличается), – позабыла. Хотя наверняка пытливые умы студентов перманентно не давали покоя дизайнеру. Похожая ситуация сложилась и у Ларисы Погорецкой, некогда невероятно яркой звезды на fashion-небосклоне Северной столицы.
Два полюса
Флагманы «петербургского стиля» Таня Котегова и Татьяна Парфенова марку держат. Многие считают их абсолютными противоположностями (в целом небезосновательно), но стоит заметить, что от остальных коллег по цеху Татьян отделяет уже почти непреодолимая высота постамента, на котором обе они вполне комфортно и, разумеется, абсолютно заслуженно соседствуют, стараясь, правда, не замечать друг друга. Они – как Коко Шанель и ее извечная противница Эльза Скиапарелли. Почти…
С одной стороны, как и великая Мадемуазель, Котегова ратует за чистоту стиля, а Парфенова отстаивает право высокой моды быть искусством не только шитья, а вообще – искусством… Но с другой – художник Парфенова куда практичнее бедной Эльзы, пропагандировавшей во времена своей славы новомодные принципы сюрреализма, однако так и не сумевшей превратить собственное ателье в модную империю. Сегодня под брендом Tatyana Parfionova можно приобрести и готовую одежду, и аксессуары, и даже мебель с велосипедами. Ну а Tanya Kotegova, как и два десятка лет назад, продолжает делать лишь женскую одежду – фантастического качества и баснословной цены, которую, впрочем, с радостью готовы платить самые искушенные петербурженки.
Городские мастерские
Европейские же аристократки русского происхождения боготворят Стаса Лопаткина, который, к слову, собственную мастерскую именует скромно – «студия красивой одежды». По словам одной из его клиенток, двери этой мастерской не закрываются. Иными словами, спрос на красивую одежду в фирменном эклектичном стиле только растет, подтверждением чему (более убедительным, нежели слова влюбленной в творчество маэстро дамы) можно считать факт непременного присутствия и постоянной смены вещей от Лопаткина в ассортименте всех городских магазинов, специализирующихся на одежде русских дизайнеров.
Завидными продажами может похвастаться и Янис Чамалиди, проходивший некогда практику в Доме Yves Saint-Laurent и со временем ставший для города собственным Сен-Лораном. И Катя Андержанова, которая хоть и не отказалась от работы с частным клиентом в ателье, но сосредоточилась все же на развитии массового производства: вещи из основной и молодежной линий представлены не только в мультибрендовых магазинах, а также двух собственных салонах Katya Anderzhanova в Петербурге, но и в Москве. По тому же принципу развивает свой бизнес Виктория Афанасьева – ее бренд Vikki невероятно популярен у молодых модников благодаря удивительным принтам, сложному крою и вменяемым ценам.
Ниша нетривиальности
Артистические персоны, чей бюджет не дотягивает до предложений Парфеновой, а душа тоскует по экстраординарным образам, преклоняются перед творчеством Владислава Аксенова, который свое восхождение на модный Олимп начал много лет назад с мужских юбок, а сегодня продолжает его, выдавая широчайший ассортимент нетривиальной одежды и аксессуаров для представителей обоих полов.
Работы Лилии Киселенко тоже крайне неординарны. Правда, в каждом творческом эксперименте дизайнера, проповедующего деконструктивизм, читается не эпатаж, а осмысленная идея и тонкий вкус. Дом Lilia Kisselenko работает только с частными клиентами, но крайне оригинально: не допуская даже намека на совместное творчество – любая понравившаяся клиенту модель из коллекции отшивается по его размерам без каких бы то ни было стилистических модификаций. И все, точка.
Лояльнее к клиентам, желающим «вот такое же, но с перламутровыми пуговицами», относится еще один поклонник бельгийской и японской школ дизайна, дизайнер Полина Раудсон. Что, впрочем, не мешает вещам под маркой Polina Raudson оставаться легкоузнаваемыми. Даже если привычную черно-фиолетовую гамму вдруг нарушает пятно цвета бешеной фуксии…
Однако при колоссальном падении спроса на дизайнерскую одежду никакие заигрывания с покупателями не способны повлиять на, мягко говоря, затруднительное положение петербургских марок средней ценовой категории. И в определенном смысле ситуация сыграла им на руку – в поисках новых, зачастую весьма неожиданных путей выхода из кризиса экономического дизайнеры обнаружили для себя выход из кризиса жанра, блеснув и оригинальностью, и остроумием. Так, наряду с женской одеждой, отличительными чертами которой всегда были смелые цвета, выразительные фасоны, идеальная посадка и доступная цена, теперь Наталья Солдатова выпускает столь же востребованную одежду для детей и… пожилых людей. Последняя, кстати, имеет невероятный коммерческий успех.
Люксовый рубикон
Представители Lilia Kisselenko намекают, что их постоянные клиенты продолжают поддерживать Дом не только словами. Аналогично дела обстоят у Котеговой и Парфеновой, что, конечно же, вполне закономерно – только радужных перспектив не гарантирует. Не потому, что когда-нибудь постоянные клиенты закончатся, а по причине того, что нет на деле никаких модных Домов… Есть только их заложники, талантливые люди, чьи имена указаны на лейблах, да горстка верных помощников.
Кому модельеры передадут свое дело? Разумеется, наследники или последователи могут случиться. К примеру, одну из руководящих должностей в Доме Tatyana Parfionova сегодня занимает ее сын. А выпускник Central Saint Martins Леонид Алексеев, успевший поработать и дизайнером собственной линии одежды, и арт-директором Российской армии, лелеет мечту приобрести, выражаясь его собственными словами, «воплощение петербургского стиля», бренд Tanya Kotegova.
Вопрос лишь в том, устроит ли работа новых «первых лиц» тех самых клиентов. Успех европейских Домов, несомненно, зависит от стоящего у руля дизайнера, но далеко не всецело. И даже если Chanel покинет вечный Лагерфельд, мир не рухнет. Дом продолжит выпускать твидовые жакеты, а мы – их покупать. Возможна ли в отечественной реальности подобная ситуация? Боюсь, вряд ли. По крайней мере в обозримом будущем.
Но, как говорится, от добра добра не ищут, так давайте ценить то, что имеем. Тем более что имеем не так уж мало – самобытных творцов. И пусть их работами не завалены полки европейских магазинов – тем лучше. Эти вещи (в особенности созданные на заказ), как истинные произведения искусства, вполне способны украсить нашу жизнь.
