Творчество + коммерция

Единственным российским мастером, вошедшим в мировой топ-10 кастомайзеров кроссовок (по версии международного журнала Sneaker Freaker), стал Магомед Казиахмедов. Он считает, что унаследовал любовь к кроссовкам от отца, который привез ему из Голландии первую пару Adidas Super Star; теперь в его коллекции около 100 пар. В активе дизайнера – сотрудничество с певицей Kristina Si, ребрендинг коллекций одежды Black Star, неофициальные коллаборации с «Nike Россия» и собственный бренд Bogato Moscou. Магомед Казиахмедов делится своим взглядом на развитие кастомайзинга в России.

Какой опыт в работе с лейблом Black Star вы считаете главным?

Магомед Казиахмедов: Работа с большим брендом – это серьезный опыт, однако я считаю любое событие в своей жизни опытом, который может пригодиться. На меня, как на каждого художника, влияют и внутренние эмоциональные события, и внешние. И позитив, и негатив хочется выражать в творчестве. Кстати, иногда даже непонятно, какие идеи в результате получаются лучше.

Кем вы себя считаете — дизайнером, коммерсантом, создателем образа жизни?

Магомед Казиахмедов: Мне ближе всего слово «коммерсант», я хочу совмещать творчество и коммерцию. Сейчас моя главная задача – делать обувь качественнее и дешевле. Это не всегда успешно с коммерческой стороны, но я ищу разные способы совместить приятное и полезное, чтобы обеспечить качество на уровне японских лейблов.

А если бы встречались с инвесторами, как бы вы себя представили?

Магомед Казиахмедов: Я бы продвигал не себя, а продукт. Потому что продвигать себя – это не совсем корректно и правильно с точки зрения построения бизнеса. Если хочешь привлечь человека, то должен убедить его в том, что вы будете вместе двигать продукт. И я очень надеюсь, что у нас в России появится способность отличать классный продукт от ширпотреба. Пока народ ест все, и ему мало.

Что для этого нужно – образование или больше хороших продуктов?

Магомед Казиахмедов: Все познается в сравнении. Когда людям будет с чем сравнить, тогда они перестанут покупать ширпотреб. А пока про качественный продукт не так много известно – хорошие по качеству изделия появляются строго у коллекционеров или в магазинах, про которые обычные люди не знают. В эти торговые пространства можно ходить, как в музеи. Да, там цены на продукцию такие же, как на современное искусство, но есть изделия некоторых авторов, которые действительно являются произведениями искусства. Это даже не столько вещи, сколько элемент организации пространства. Но тем, кто хочет работать с одеждой или обувью, нужно быть активным не только в создании объектов искусства, но и в знакомстве с лучшими образцами.

То есть нашим дизайнерам нужно показать хорошие образцы, дальше они смогут превратить их во что-то еще более ценное и красивое для обычных покупателей?

Магомед Казиахмедов: Не совсем так. Такой подход у нас уже есть, и он работает, но не позволяет создавать аутентичные вещи. А у покупателей сейчас возник запрос на них. Достаточно посмотреть на пример Гоши Рубчинского. Его работы показывают на больших подиумах, и это действительно круто. Это наша открытая аутентичная история. Не могу сказать, что стилистика подростков рубежа девяностых-нулевых – мое, но для Запада это выглядит свежо. Гоша делал правильные шаги, продвигая себя. Я помню его первый показ в заброшенной церкви – это было и провокационно, и результативно, у него была интересная подача коллекций. Другие могут делать то же самое – когда люди мечтают, это приносит отдачу. Наша большая и сильная страна сможет наверстать все, что было упущено. Возвращаясь к вопросу про образцы – нам не надо смотреть на зарубежных дизайнеров с точки зрения визуальной части, но надо учиться их работе с качеством.

Кстати, а почему с точки зрения качества вы выбрали своим ориентиром Японию? 

Магомед Казиахмедов: Я ориентируюсь на азиатские бренды в принципе. Мне кажется, если взять какой-то средний срез модников, то в Азии они будут на самом высоком месте – азиаты очень тонко чувствуют тенденции, у них отличный вкус, и они просто больны качеством. Это хорошая общенациональная болезнь, которая касается всего, от машин до одежды. Почему я говорю про японцев? Я знаю, как они делают одежду, – и поставил себе планку добиваться такого же качества, потому что до них, конечно, еще надо дорасти.

Однако производство хотите сохранять в России?

Магомед Казиахмедов: Да, причем мы стараемся, чтобы производство было рядом с Москвой. И в принципе не стремимся к большому тиражу, чтобы сохранять эксклюзивность. Хотели запустить бюджетную линейку, но отказались – рынок и так переполнен товарами, хочется на этом фоне выделяться. Поэтому у нас до сих пор вся работа ручная, от раскроя до затяжки. Хотя мы обращаем внимание на то, что происходит с брендами, работающими на машинной сборке.

И как на российском производстве обеспечить качество на уровне Японии?

Магомед Казиахмедов: У нас проблема не с качеством вещей и не с рабочим персоналом, у нас проблема с общей системой организации производства. Она устарела и не работает – это надо понять, признать и сделать шаг назад, чтобы начать все заново. Когда нельзя сделать хорошо из того, что есть, значит, надо оглянуться и посмотреть, что не так. У нас же есть отличные специалисты с высокой квалификацией, но они зависли во времени — вот что плохо. Надо помочь перейти им на другой этап.

Но вопрос стоимости производства возникнет в любом случае. Как его сделать дешевле?

Магомед Казиахмедов: В первую очередь за счет технологий, которые сейчас разрабатываются спортивными брендами, то есть надо экспериментировать с материалами и искать что-то новое. Сегодня в топе по разработкам находится Nike, и модным брендам приходится задумываться, что будет дальше. Если в мире продолжит развиваться и продвигаться технологичность, то уже нельзя продавать туфли по 200 000 долларов, не объясняя, почему они столько стоят. Некоторым компаниям придется полностью менять стратегию.

Какое будущее ждет кастомайзинг в России в общем и конкретно вашу компанию?

Магомед Казиахмедов: Хочется заниматься артом, а не масс-продуктом. С ним я уже поработал, и это было здорово, но душа лежит больше к творческой деятельности. Хочется развиваться дальше, поэтому в мыслях есть работа над книжкой комиксов про кроссовки. Кроме того, в этом году будет еще несколько релизов кроссовок – до лета мы выпустим еще три пары точно. И я открыт для предложений. Есть еще идея открытия обувного ателье, связанного с кроссовками, куда можно прийти потрогать кожу, посмотреть модели, выбрать подошву, заказать колодку. Для этого мы сейчас собираем все лекала, которые разработали за последние годы, и переводим их в 3D-модели. В России такого ателье никогда не было, не уверен, есть ли такой опыт в мире.

Откуда сейчас появляются клиенты?

Магомед Казиахмедов: В целом в России кастомизация – это больше для подростков. Но у школьников просто не хватит денег на то, что я делаю. Однако у меня никогда не было нехватки клиентов, потому что если людям нравится идея, они быстро смогут оценить ее. Я стараюсь сохранять эксклюзивность и делаю всего от пяти до десяти пар на модель. Нам часто пишут: «Можете ли вы выпустить дополнительный размер?» Но мы так не делаем и не будем.

Как в дополнение к собственному бренду Bogato Moscou появилась линейка POET?

Магомед Казиахмедов: Я задумывался над более доступной линейкой для молодых ребят – так появился POET. Поэт – конечно же, Александр Пушкин, которого я обожаю. В этой линейке мы сделали кроссовки, которые визуально напоминают классические Air Force, но это не Nike – они сшиты с нуля. Я всегда говорю, что в России не стыдно за две вещи – за литературу и рок-музыку. Когда-нибудь хотел бы показать эту коллекцию в месте, связанном с Пушкиным.

В России есть «места силы» для любителей кроссовок – Faces & Laces, Brandshop, Afour Custom, магазин DrOP!, Kix Box. Какие коллеги-предприниматели для вас ближе всего?

Магомед Казиахмедов: Я считаю лучшей команду магазина Sneakeread – они были первыми, у них самый богатый опыт. Это настоящий магазин с настоящей командой, где все ребята отлично разбираются в кроссовках, потому что занимаются их продажей не первый год.

Какие большие направления и идеи в модной индустрии вам интересны: slow fashion, see now – buy now, смешение сезонов и полов, athleisure?

Магомед Казиахмедов: Самый большой тренд – это street fashion, он хорошо себя чувствует и будет только развиваться.

Этот год объявлен годом экологии, а касто­майзинг хорошо сочетается с идеей разумного потребления. Планируете ли вы принимать участие в каких-то экологических инициативах?

Магомед Казиахмедов: Да, есть идея сотрудничества с известным российским брендом, для которого я хочу создать обувь класса люкс из экокожи. Я раньше не работал с этим материалом, для меня это непривычный опыт, но правильный с точки зрения человечности. Россия уже достигла такого уровня, когда мы можем работать с экологически чистыми материалами. Раньше об этом не задумывался, но сейчас понимаю, что это рынок, еще никем неосвоенный. Интересно посмотреть, как он будет развиваться.

Беседовала Галина Кузнецова

Читайте эту и другие статьи в журналах PROfashion